THE TWELVE ROUNDS OF BOXING!
ТРЕТИЙ РАУНД
1
А возле штаб-квартиры ООХ ( Общество Oхраны Христа ) уже толпились бабки в платочках. И с ними был Чича Пуздой. Под стать нашему дяде. Только ещё неповоротливее. В своей черной шапочке-глисте. Всей этой братией заправляла Свёкла. Эдакий шпрехшталмейстер в юбке. Если я правильно понимаю значение этого слова.
Cегодня опять будут жечь вредоностную литературу. Этим занимается Слеповер. А Подрясный в это время молитвы возносит.
Почему-то Серега Слеповер особенно невзлюбил книжки о китайском точечном массаже. Говоря, что это точно всё от дьявола. Как впрочем и йога, и инопланетяне... Это ему и несли. Нет, конечно, и современная литература не была обойдена вниманием. Детективы, любовные романы маститых писательниц-однодневок, авангардные бредни графоманов - всё шло в ход! Дай ему волю - он бы и электронные ресурсы спалил. Собсвенноручно! Cуровой нравственности человек.
Нам вся эта богадельня как до лампочки. Не перевариваем. А вот Василиан взял и прошмыгнул между ног Чичи. И Ластик за ним. Мы только было за своим другом, а Пуздой:
- Нехристям нельзя! Сказано - нельзя!
- Да это... Чича, нам только мальца в циллиндре забрать. И всё...
Это к переговорам подключился дядя Сява. А я думаю, пусть уж супертяжи меж собой отношения выясняют. Мы с Содой в других весах короли.
Но Блин Сода как обычно подлил масла в огонь.
- Сява, да что он там про нехристей тявкает? Мочи его!
- Кого мочить? - переспросил Пуздой.
- Тебя, Чича! - сказал дядя. Он давно уже понял, что переговоры зашли в тупик. И другого выхода не было. А тогда что оставалось - мочить Чичу!
- А я - тебя! - ухмыльнувшись сказал Пуздой.
Бабки зашевелились. Намечалось шоу по-интереснее пресных проповедей Подрясного и Слеповера. У нас с Содой тоже слюньки потекли. Зрелище! Да ещё какое!
Свёкла тут же влезла между мужчинами. Никак ещё от порнографии не отойдёт?
Она закатила глаза и произнесла нараспев: - О, Джизас!
- Дура! Какой к черту Джизас?! - бешенно закричали её товарки. - Ты давай шоу объявляй! И суди потом!
- Ах, да! - спохватилась новоиспеченная ринганнонсер и рефери. - Тьфу! Бес попутал! Джизас этот...
- Леди энд джентельмен! Энд милион вотчерс эраунд зе ворлд! Ви прауд ту презент...
( Это она у нас нахваталась. Мы смотрим поединки безостановочно. Вот и Свёкле в мозг кое-что перепало )
- По русски! - сказала Пелагея Ильинишна. - Тоже мне - Майкл Баффер в юбке!
Все засмеялись.
- Cява! Чича! - подозвала Свёкла супертяжей.
- Ну, вы знаете... по помидорам не бьём... по затылку тоже... задами не поворачиваемся... Чай не голубые! Слушаем мои команды! Удачи!
Гиганты кивнули. Ага. Удачи...
- Чича готов?... Сява готов?... Бокс!
Вот оно! Началось!
Бабки - а они болели за глубоковерующего Пуздоя - тут же закричали: - Чича, джеб! Стой за джебом! Давай, бей! Бей!
Мы с Содой не подсказывали. Дядя и без нас знал, что делать. Джеб, двойной джеб, двойка, тройка... Можно и не париться особо.
Конечно, в таких поединках очки никто не считал. Или нокаут, или - TKO. Других вариантов не было.
Но, други мои, наши ожидания несколько подувяли. На кровавую бойню это мало походило. Да совсем даже не походило... И через несколько минут и бабки, и мы с Содой стали освистывать дерущихся. Хватит, мол, воздух месить. Пора переходить к более болезненным процедурам!
Я смотрю, оба брата свои молебны забросили. Стоят в дверях, смотрят. Пуздоя подбадривают. А за их спинами - великий провокатор. Василиан. И Ластик с раскрытой пастью. Под ноги не лезет. А то раздавят ненароком. Умная скотина.
- Ну, и сколько это порево будет продолжатся? - не стерпев спрашивает Сода.
- А чего - порево? - сказал Чича. - Хочешь - выходи и махайся! Вместо этого пельменя!
- Это я - пельмень? - спросил дядя.
- Так не я же! - сказал Чича. - Так... просто жалеючи тебе рёбра поглаживаю! Гы-гы-гы! А то давно бы раздавил... как насекомое!
А я чувствую, пора музон врубать. Нажал на кнопочку. И через мгновение всё пространство заполнили шикарные вопли Ноди Холдера. Это была песня Slade " Сum On Feel The Noize "!
Да, под музыку наши герои задвигались более отчётливо.
Чича обрушил на дядю несколько увеcистых ударов. Хотя почти всё пришлось на блок, но дядя почему-то покачнулся. А Пуздой решил, что можно и добить. И совсем уж распалился. Благо и бабки стали поджуживать.
- Всади ему, Пуздоюшка, люлей да по-крепче! С нами Бог! С нами Сила!
Вдруг из этой голосящей толпы вышел седой старичок и сказал, истово крестясь: - За Веру, Царя И Отечество!
Впервые его вижу. Новенький?
Только Чиче это не помогло. Он немного раскрылся. Дядю что ли думал добить? Но с какой стати? А дядя воспользовался моментом и провёл прекрасную комбинацию: левой в корпус, правой в голову. И ещё правой в голову, когда Чича падал! Шедеврально! Да ещё под " Сum On Feel The Noize "! Неописуемо!
Это были ломовые удары. Бедный Пуздой.
2
Дядя посмотрел на бабок и сказал:
- Ну? И где ваш Джизус?
Все притихли. Джизасом здесь и не пахло. Зато силы было через край.
- Эй, бабоньки, а айда ко мне на оладьи с вишнёвой наливкой? - задорно сказала Свёкла.
- А и то правда! Чего этих чимерных слушать?... Пусть сами себя слушают!
- Айда к Свёкле!
- Айда, айда!
И в братьев, и в Пуздоя ( который лежал на полу ) полетели книжки о китайском точечном массаже. Я думаю, как раз для Чичи сейчас.
А старичок остался. Cпрашиваю, а что, мол, так, болезный? Шли бы лучше с девками.
Нет, говорит, я к пастору на службу пришёл.
Я думаю, да на тебя плешивого плюнешь - от плевка расстаешь! Черт с тобой!
Сам сунул Чиче нашатырь под нос. Он глаза открыл. И увидел мир, в котором мы живём...
- Вы провокатор! - говорю Василиану.
А он: - Да разве?
А лицо хитрое. И у Ластика морда хитрая. Cговорились что ли?
Дядя Сява - как принято - поблагодарил Пуздоя. Хороший бой. Ты молодец. Чича кивает -мол, и тебе спасибо. Уж в следующий раз я тебе чавку поломаю! Точно поломаю! Хороший бой. И тебе, Сява, спасибо!
Вдруг смотрим - из OOХ дымом понесло. Но не пожар в прямом смысле. Я догадался - горел массаж.
3
Но не успели мы шагнуть отсюда, глядим, Жовнер и Молодой Пирожковский подгребают. Тявкальщики ещё те - с " Уха Москвы ". Оба. Из нашего дома жильцы. Нас они тоже не переносили. Говорили, что мы " кгасно-когичневая загаза, котогой не место в свободной, демокгатической Госсии ".
Молодой Пирожковский сразу заблеял.
- Ага! Нарушение прав человека! Возврат к прошлому!
И Жовнер тут как тут.
- Cалинизм возвращается!
К нему вышел Сода.
- Cталинизм?
Жовнер согласно угукнул.
- Так чего ж тебе, сука, надо? - спрашивает Сода.
- Во первых... я не сука! - с апломбом сказал Жовнер. - И я могу снять штаны и продемонстрировать то, о чём говорю!
- Он может продемонстрировать вам обратное... то есть противоположное, - пояснил Молодой Пирожковский.
- А во вторых, - это Жовнер. - я не хочу сталинизма!
- Значит, сука, ты хочешь в морду? - вежливо переспрашивает Блин Сода.
Жовнер посмотрел на Соду и, вздыхая, сказал: - Нет, пусть тогда будет сталинизм.
( Я думаю, они на этих свободах совсем рассудком повредились ).
- Значит вот так вы предаёте идеалы демократии?!! - вскричал Молодой Пирожковский.
Он был моложе своего друга. И кровь в нём ещё капала.
Что-то пробормотав на непонятном нам языке, он бросился на Блина Соду.
А Сода на удивление оказался очень вежливым молодым человеком. Он сделал шаг в сторону, пропуская Молодого Пирожковского. Мол, милости просим! И когда тот пролетал мимо, всадил пылкому диссиденту увестую плюху в челюсть. Всего лишь один удар...
Тот распластался на Пуздое. Во рту что-то хрустнуло. И он стал выплёвывать на пол выбитые зубы.
Мы зааплодировали. Кроме чимерных братьев, конечно.
Ластик обнюхал зубы молодого диссидента. Нет, не вкусно.
- Ну, как? - спросил дядя у Жовнера.
- Неплохой удар, неплохой... - ответил бывалый диссидент, поглаживая подбородок.
- Как?! Вы заодно с этими ретроградами! - вскричал Молодой Пирожковский.
- Благодарю вас! - это он Соде, который помогает ему подняться.
- А как же сталинизм?!
Жовнер, продолжая поглаживать подбородок, сказал:
- Эдуард, лучше всё же встретить сталинизм... ммм... с целыми зубами!
- Золотые слова! - просиял дядя Сява. - А зубы... вы же знаете... зубы всегда за наш счёт!
Он открыл бумажник и вручил Жовнеру несколько солидных купюр западного производства.
- О, как! Меня бьют, а вам на лечение?!! - с неподдельным изумлением воскликнул Молодой Пирожковский.
- Да, Эдуард, - сказал его старший товарищ, пряча деньги подальше. - поймите... российской демократии сейчас очень нужны новые зубы... Это - архиважный момент!
- А как же я? У меня трёх зубов нету! Трёх!
Он даже на пальцах показал сколько у него нет зубов.
- Конечно-конечно, - согласился Жовнер. - но сначала нам нужно укрепить свободу слова... расширить права человека... и пристрелить гражданское общество... эээ... построить!
- А я?
- Ну и вы, Эдуард. Вам, конечно, тоже вставят... то, чего у вас не хватает.
- Как всё это по нашенски... по русски! - заумилялся дядя Сява. Чуть ли не со слезами на глазах. - Мужики, давайте что ли пославянимся, а?
- А это как? - спросил Сода. Я не спрашивал. Я помнил как мы со Швабером в театре славянились...
- А вот так!
И дядя Сява обнял сначала Жовнера, а потом - Молодого Пирожковского. И я увидел как тот чуть ли не прильнул к широкой груди гиганта. Но не как человек с неестественной ориентацией, а как ребёнок к отцу... Или ему почудилось, что он покоится на сладких, заокеанских грудях дяди Сэма?
Мы все переобнимались. Пославянились. И даже Пуздой облобызался.
Только два члена ООХ не приобщились. Смутные ребята. Совсем не наши. И старичок - плешивая душа - ни в какую не захотел.
Да ещё Ластик. Но ему-то как? Впрочем, мысленно он тоже наверное с нами пославянился. Православный пёс. Молодец!... А может у него другая вера?...
