THE TWELVE ROUNDS OF BOXING!
1
Я Пуделю - Non c'e male!
А из-за Якова Левин-Зaплетаев вылезает. ( Порядочный писатель, надо сказать. Но скушен. Едва его осилил ) И тоже с тортом. Черт! Я так люблю эти изделия, а они ими швыряются. Креста на них нет!
Все его поощряют. Мол, уделай этого патриота, чтобы его родина-мать не узнала!
Меня они почему-то в патриоты записали. Думаю, ладно - разве'ж я не патриот?
Только, кричат, в мамку не попади!
Я у Жо - А что это за мамка такая?
Тот смеётся:
- А в неё только что Пудель попал! Вот же она! Мамка русской демократии!
Si, lo so, говорю. Мог бы и сам допедрить...
Я перед мамкой маячусь. Увиливаю. Но тот всё-таки метнул, гадюка. Я - нырок.
И вот уже мамка вторую порцию с лица слизывает.
- Болваны!
Это она им. А я ей - Сгинь, сука! А то прирежу!
Это чтобы она посторонилась я сказал. А не потому что я грубый, невоспитанный человек. Мне ведь - если разобраться - её и прирезывать-то нечем. Перчатками что ли? Да вы смеётесь?...
Мы с Жо просочились. А Новосельская с нашими преследователями разбирается. Она на диете. А её тортами закидывают!
Уф! Наконец-то мы оторвались от этих не в меру творческих личностей.
Бежим по какому-то корридору.
У меня нога подвернулась. Влетаю на полном ходу в маленькую комнатку. А там девушка сидит. На бывшем члене Государственной думы. Падаю. И головой ей в зад. Точнёхонько! А этот... бывший деятель... седыми космами затряс и аж застонал от удовольствия. Слюни так и брызнули...
- О! Ещё разок, милая!
- Обойдёшься! - хриплю. И на четвереньках вон из комнаты.
Корридор пуст.
Ни Жо. Никого.
Я что - в другое измерение попал? Вот уж не надо! Спасибочки!
Слышу - нет. Музыка льётся. Та самая. Я вам говорил...
Cтранный корридор привёл меня обратно в залу с книгами, нетрезвой публикой и Недержанским.
Что здесь творится! Культурная революция в самом разгаре! Одни Обольщевского-Гладкого душат, другие друг друга лупцуют ( в связи с твоческими разногласиями )... Недержанский свои опусы с пола подбирает и в стопки складывает. Мне даже его жалко стало. Старался человек. Народ собрал. Столы накрыл. А они пришли и... насвинячили!
Я оглядываюсь. Наши-то где?
- Пенки, ты где прохлождаешься? Тебя одного ждём! - это дядя.
- Cваливать отсюда пора!
Оборачиваюсь. Вот они. Ещё и Г.Г.Гаунер в придачу! Но мне сейчас о нём некогда! Ну, некогда! Поймите меня правильно... А с ним Пипетка и Ванилла - стриптизёрши из "Бриллиантового ану".
Вдруг новый вопль - Омоновцы!
- Милиция!
- Гэбэшники!
И все как безумные к выходу. А почему? Ведь все почти уважаемые, солидные люди. От какого они ещё такого вируса до сих пор не избавились? Фантомное сознание на мозги давит?
- Ребята, давайте ко мне! - кричит Гаунер.
- Это стадо сейчас вниз ломанётся... там их и повяжут! А мы - на два этажа вверх! Хрен два нас найдёшь!
- И хуй догонишь! - это Сода.
2
Недержанский видит - полный срыв мероприятия.
- Господа! А как же наливки? А грибочки?
- А "Жук-педераст", господа, а?
Вижу, Голографов орёт в ответ:
- Да засунь ты его к себе в пизду и не дёргайся! Буга-га! Буга-га!
А ведь посади ты его перед Архангельским - такое и не скажет. Будет со всеми вместе целый час в эфире слюни лить. А так - хуже Дэвида Хама ( каламбур Валуева ) себя ведёт.
Он мимо меня. Я ему пинок под зад. Для ускорения...
Все смываются. И мы смываемся. О! дядя тортик прихватил. Ну хоть что-то! У Гаунера чайку попьём. А то уже с утра на зубах ни крошки.
- Господа! - чуть ли не умоляет Недержанский.
- А может кому автограф? Кому автограф, господа?
Дядя обернулся. Я его за руку. Но - опоздал!
И то, что я хотел к чаю - в следующую секунду оказалось на лице лауреата премии Брюкера.
- Вот тебе автограф! Lick it up! - кричит дядя.
Я огляделся. А Ластик? Не гоже здесь пса бросать. Все в наличии. А Ластика нет.
Cмотрим, а он возле поваленного стола икру с пола жрёт. И шампанским из лужицы её залакивает. Ну и пёс! Весь день жрёт что попало!
Я присел на корточки.
- Ну и как тебе тут?
Ластик посмотрел на меня затуманенным взором:
- Жесть!
И рыгнул. Обожрался, наверное. А потом с нами заторопился. C нами ведь ещё Пипетка и Ванилла были... Они не то чтобы красивые. Они крикливые и в кожезаменителе. И их юбочки, и сумочки.
Но я всё-таки дал разворот. И обратно. К Недержанскому писателю.
Мне все - Ты чего? Сдурел?
Я - Вы бежите! Я на минутку. А потом к вам поднимуcь.
Просто хочется до конца быть вежливым человеком. Вот сидит во мне такая черта характера. Остальным всё равно, а я так не могу. Это же из-за нас такая петрушка образовалась. Так бы эти мастера культуры упились бы до поросячьего визга. Или - погрязли бы в метафизике. Ну, я не знаю, в чём они там ещё грязнут. Это их выбор в свободной стране. А мы пришли и всё им сорвали. Вот только так я могу объяснить cвоё cтранное поведение.
3
А Генрих Афнутич так и стоит посреди этого бардака. Даже крем с лица не слизал. А ведь вкусно же! Объеденье одно! Ну что - мне ему что ли слизывать?! Совсем, видать, паренёк не в себе...
- Генрих Афнутич, вы уж нас извините! Это всё из-за нас...
- А? А вы кто, молодой человек?
- Я-то? Я с Жовнером к вам пришёл... Помните - "итальянская делегация"! Ха-ха! Так вот с этого и началось... когда Жо Подслюняева грохнул. Ох, и классно же он его грохнул! Очень грамотно! А, Генрих Афнутич? Вы не находите? Нет, вы не подумайте... имена... имена Толстого, Достоевского и Игги Попа для меня не пустой звук! Классика!...
- Вобщем... вот так... Разрешите откланятся!
- Постойте! - говорит. А сам томишко в руки. В подарок? Мне?
Ан нет. Хорошо что я быстро понял. А то бы не хуже Подслюняева скопытился тут со своими вежливыми извинениями! По голове меня хватить хотел писака! Писака? Сучара он после этого!
Я не стал церемониться. Конечно, по лицу такого человека бить всё-таки неудобно. Перчатки в креме испачкаю. Я тогда по корпусу. Быстро. Несколько ударов. Пока он замахивался. Но и всё-таки левой по "бороде" чиркнул. Не удержался...
Всё. Скопытился лауреат. Лицом вниз. Прямо в ту икру, которую Ластик не доел...
Я слизнул крем с перчатки. Мммм.... очень даже вкусненько!
И вдруг - опаньки-приехали! Меня какой-то мымрик в красном свитере на камеру снимает. Весь этот эпизод, между прочим. Да и другие эпизоды с нашим участием наверное тоже снимал. E poi покажут по своим хреновым телеканалам. На потребу низменным интересам населения.
Я без слов ему в объектив. Камера на пол. Я тогда в его естественный объектив. Он возле камеры приголубился.
А я чувствую - поймал кураж. Кому бы ещё извинения нанести?
Вдруг рядом очередная гламурная вешалка cкрипит - Ой! Вот уж не думала, что у недержанских кино снимают! Cо стельбой! С трюками! И такими, хорошо поставленными кулачными сценами.... А то всегда такая скука... Как интересно!
Ага, интересно! Cretina!
Cтоит. Фальшивыми брильянтами трясёт. Истряслася вся. И подвыпившая, конечно.
- Вы каскадёр?
- И да, и нет! - говорю. - Cлежу за выполнением последнего указа президента!
- А что это за указ, мой милый Джеймс Бонд?
Нет. Сильно пьяная. Потому что на полном серьёзе воспринимает.
- А чтобы везде было тихо! - говорю. И палец к губам приложил.
- Ааа... понятно... тогда я пойду...
И с неопрокинутого ещё стола бутылочку ликёра цап! И к себе в сумочку. И на выход. Ciao!
Я камеру подхватил. И тоже на выход. А на меня двое в масках.
Я быстро:
- Ребята, наверху чисто. А здесь ещё кое-кто есть. И низы проверьте!
Они смеются - Ха! Низы мы уже чистим!
Я вперёд. А за спиной слышу.
- Журавлёв?
- Да нет... вроде не он. Хотя...
- Да он и есть! Ты чего?
- Ну... если это Журавлёв... тогда всё понятно... Ха-ха!
- Ага, молодая птаха - да ранняя! Ха!
- Да, нет... правильно они делают! И он, и Воробьёв и другие...
- Да, пора придавливать!
- Не придавливать, а давить!
- Ты прав! Давить!
Я наверх. Здесь пока никого. Стою немного. Чтобы нервозность сбросить. Предвкушаю как потом то, что этот мымрик наснимал посмотрим.
И вдруг вижу возле двери девушку. Я как её увидел - у меня сердце словно мячиком вверх скакнуло. Я таких даже не видел. Высокая. В тонком, черном свитере. В черной, лёгкой юбке с серебряными блёстками. Кожаный ремень. Сумочка на тонком длинном ремешке. И черные лакированные туфельки.
А светлые волосы падают ей на плечи.
Она обернулась. У неё лицо похоже на Джулию Робертс. Только мягче. И нос с горбинкой.
- Меня зовут Эльга! А вас?
- Я?... А я Пенки!
Она меня оглядела и смеясь сказала:
- Что - Пенки??!!... Ха!... Взрыв, говно, ботинки!
Это правда. Видок у меня не сахар. Есть небольшие отклонения. Мы чай не ветеранам праздничные пайки разносили.
Я глазами по полу вожу. Хочу сказать что-то осмысленное. Но не получается. Всё-таки по голове я сегодня достаточно получил. Я ведь не какой-нибудь супермен неуязвимый. Я тоже пропускаю.
Cлышу - щёлк!
Смотрю - никого!
Нету этой девушки! Эльги! Нету!!
Я даже за свои мозги опасаться стал. Может привиделось? Голова-то чумная. Как футбольный мяч после сборной Бразилии по футболу...
Белый квадратик бумаги на полу. Пахнет духами. Нет, не привиделось. Я его в карман. Потом посмотрю.
Ещё один пролёт и я у Г. Г. Гаунера.
