A TASTE FOR NONSTOP BRUTALITY
ДЕСЯТЫЙ РАУНД
1
Сидим. Смотрим, как Густавсон пьёт. А он уже половину бутылки ополовинил. А это вам не вода - водка!
- Это... сэр... может хватит? - это я.
- Еnough? А? Товарищ?
А он и так - словно с горлышком сросся. Как будто родился в таком виде.
Посмотрел на меня. И строго по-шведски:
- Not enough!!
- Ишь - разъинафкался! - шутит Вера. Но с уважением.
Мы ведь тоже понимаем тонкость ньюанса. Может быть, он в своём Стокгольме и не попил бы так. А со всеми вместе в кафе сидел - ихнюю культуру питья поддерживал. И что в этом интересного?
А здесь... в Москве... вот так запросто с незнакомцами. Да ещё ими же немного побитый. Душевно. Не правда ли?
А пьёт как смачно! У нас у самих уже слюни из одного места текут. Не хочешь, а запьёшь! Ей богу!
Да... культуру запоя у Запада не отнимешь.
Мне теперь даже не интересно, что он нам предлогал. И что у него там в чемодане. Так он нас своим шведским алкоголизмом заразил!
А я... когда к бутылке пригляделся... у меня аж глаза по 99 китайцев стали. Литровая бутыль-то, други мои! Литровая!
( Вот Пасюкевич. Психолог. А как и все любит количеством брать! )
Приканчивает её Густавсон. Ну, глыба, а не человек!
Меня с этого литра даже философией чуток пронесло. О перепетиях человеческих судеб и событий... Нет, блядь... как-то книжно звучит! Но - с другой стороны - я ведь кулаками не только по чавкам бью, я же ими ещё и по клаве херачу. В смысле - писательствую о наших похождениях. Gia scrivo! Так что, думаю, можно сюда книжное вставить. В духе Льва Николаича.
Так вот... думаю... Не заехай я ему в нос - послали бы Густавсона из Стокгольма ( или, там, из какого-нибудь другого шведского местечка ) И всё - поплёлся бы со своим чемоданом не солоно хлебавши. А так - сидит. Радуется. Вот он - парадокс истории!
Но к Фреду его вести - вы меня увольняйте! Он как никак из Швеции... а не как некоторые - из Гинзира! Вот тех - прямиком в клинику доктора Морзе!
Смотрим на шведа. А он - как у себя дома. Лакает литровую и хер ему по всей нашей шведской деревни!
У нас теперь только одна мысль - допьёт? или срубится?
Допил, сука!
Цивилизованным образом тару в кусты зашвырнул. И на нас. Мы - на него.
2
А у самого на лице та самая культура питья уже проступает.
Церемония прощания.
Он нас прощает. Мы - его.
А то, думаю, ещё за нами увяжется. На второй литр напрашиваться будет.
Я сразу резко.
А может быть ещё резче:
- Прощайте! Рад был помочь налаживанию добрососедских отношений со Швецией!
Если снова на общение нарываться будет - опять кулаком в нос! Только уже без водки, герр Густавсон!
А у него и мыслях такого нет. Взял да и в пляс пустился! Cам по себе. На детской площадке. И поёт что-то типа детской считалочки.
- Ole dole doff
Kinkel ane koff
Koffel ane
Binkel bane
Ole dole doff!!
Мы стоим, как неподшитые валенки. Полный " нихт фирштейн! "
А он отпрыгался, отпелся... Чемодан свой сгрёб. И нам.
- Ау фи дер зейн! Данкешён!
И - восвояси. Нет, cовсем восвояси, други мои!
Вот вам и швед! Напился на дармовщину, нагулялся. И - Ау фи дер зейн?! Это как так?! Ну, не сука ли?!
Пасюкевич только зазря литр потерял!
Лисёнок меня за штанину дёргает.
- Чего тебе... Лисёнок?
- Пенки, а этот дяденька тоже с Лисьей планеты!
Что тут скажешь? Видно мы все тут с этой планеты!
Если, конечно, поглядеть на нас под другим углом зрения...
Я Пасюкевичу - Ну... давай, Гектор Иванович! Веди!
А он - А чего " веди "? Вон он... дом!
И на угрюмый, кирпичный дом на другой стороне улицы показывает. Не прямо напротив Пасюкевича. А - наискосок.
Cтарый, почерневший кирпич. Но окна почти на всех этажах новые. Да и парадный подъезд запустением не блещет.
Уф! Как же я сам до этого не допедрил?!
А то ведь такую канитель развели. А так - мы бы давно уже у Фреда были.
Но я теперь уже не могу Гектора просто так отсечь. Пусть возглавит колонну.
3
Здесь жили многие известные люди.
Максимий - поэт, прозаик, литературовед, сценарист... И ещё, бог знает, кто. Но - колоритен. Видимо этим и брал.
Роза Крантик, Кира Скрипелка ( то ли из оперы, то ли скрипела чем-то в оркестре... я не большой знаток ), Франц Лейтенант... Да и Яков Пудель, если не ошибаюсь, здесь околачивался.
Как много людей умственного труда под одной крышей! Немного больничкой попахивает...
Что-то типа Переделкина, куда - по словам дяди Сявы - собрали однажды всех лизоблюдов...
Ну, и Фред, конечно.
Я оглядел нашу не сильно разношёрстную компанию. Когда мой взгляд упал на Лисёнка - я подумал: да пусть пойдёт с нами! Он наверняка живёт где-то поблизости. Так что - ничего особенного. Мы же не в другой город собираемся?
Чем-то он мне напомнил мальчика из " Вождя краснокожих ".
Дядя пересматривает старое кино десятки раз. И каждый раз - умиляется. Чуть ли не до слёз.
- Вот, Пенки... смотри... когда их душили, давили и морально убивали, то почти каждый год рождались киношедевры... А потом... " свободу " дали и что? Кина нема! Совсем!
Я соглашался. И дядя опять ставил что-нибудь старенькое.
Я сказал Странному Даниэлю - Данни, вруби-ка " We're Not Gonna Take It " Twisted Sister!
Даниэль покопался в своей музыке - есть!
- Пенки, а может через нормальные динамы запустим? А то что это - уховстaвлялки... херня одна!
- Давай, тащи тогда нормальную технику!
Он быстренько к себе засеменил. А мы ждём. А пока ждали, я за той бутылью в кусты полез. Может не всё швед допил?
Нашёл. Смотрю - на два изрядных глотка осталось!
Я Вере - Долбанёшь?
Как джентельмен джентельмену. Чинно. Благородно.
- Неа!
- Хоре!
Мне в лом, что её Густавсон из горлышка сосал. Я не брезгливый. Хлоп - одним махом! Да и чего там было-то? Но всё равно - хорошо! Для тех кто пьёт это вообще - пшик! Люди умудряются литрами пить. А мне что-то захотелось. Уж больно сегодня всё не так.
Я не стал разыгрывать из себя цивилизованного Густавсона. Россия - мать моя!
Взял и запулил бутыль в стену ближайшего дома.
БАЦ! На мелкие осколки!
Все апплодируют. Понравилось, значит. А вся эта шведская культурность... Да мы, прости господи, не в Стокгольме живём!
Странный Даниэль бежит. С кассетником.
- Врубай! - ору.
- Врубаю! - орёт.
Вот. Что надо.
We're Not Gonna Take It!
Под этот грохот вламываемся в парадную.
