A TASTE FOR NONSTOP BRUTALITY
ДЕВЯТЫЙ РАУНД
1
Я как увидел, что никого - сразу к Пасюкевичу. Думаю, опять кофе дуют? Во дают!
Стучу. Звоню.
Никого. Темень полная.
В общем -вау!... как говорят продвинутые африканцы.
Опять перед подъездом слоняюсь...
Потом руки рупором сложил и ору, как резаный:
- Пенки!!
- Пенки!!!
- Пенки!!!!
Сверху окно открылось. Фарья Ивановна в оконный проём вытекает. В ночном пеньюаре.
- Пенки, тебе или мозги отшибли... или ужратый ты? Хотя... в последнее не верится... Вы ведь у нас трезвенники! спортсмены! Ты чего? Что?
Тут и я просёк.
Я ж своё имя ору, балда! Не полное, но всё равно - своё!... Права Фарья - видно мне крепко мозги отшибли!
Я Фарье - Целую ваши ненасытные груди, мадам! Сiao! Auguri di successo!
А она своё гнёт - Зашёл бы на часок? А?
Никак не могу. Служба, понимаете. Но - миловидна.
- Всё равно... зацалую молодого петушка! Не спасёшься! И не думай!
И обратно ставни на себя. Уплыла...
А я пошёл. И на скамейку на детской площадке сел. Я ведь тоже не казённый. Да и вся эта волынка с Болтаном стала как-то действовать на моё неокрепшее сознание. В худшую сторону.
Cел.
Сижу.
И вдруг... такая на меня вдруг благодать накатила. Блядь, господи, думаю, да хуй с ней с этой компанией! И с Верой в том числе.
Может это у меня сон случился в тёплый, августовский день?... Сейчас встану и пойду к себе домой, на Яузский бульвар. Пить кофе, смотреть Винки Райта против Пола Вильямса... и ждать, когда дядя грохнет всю милицию на Киевской, купит злополучный " Ташкент - город хлебный " и вернётся домой с Блином Содой, Василианом и Ластиком.
Вот, если честно о чём я подумал.
И от этих мыслей мне очень хорошо стало. Аж чувствую - блаженство течёт по джинсам и другим частям тела...
Сижу с закрытыми глазами. Весь - в предвкушении. Мммм....
И тут из-за угла:
- БУГА-ГА! БУГА-ГА!!
2
Черт! Смотрю - выскакивают. И Пасюкевич, и Вера, и Cтраный Даниэль... И Cалобеев с Лисёнком.
- Пенки, ты уж извини! - это Вера.
- Решили тебя разыграть. А то ты так понёсся за своей пассией. А мы вот...
- Испугался? - это Лисёнок.
- Ага!
- Играем! - деловито пояснил малыш.
- Рад, что мы снова вместе? - Вера.
Рад, говорю. А у самого лицо искривилось от такой " радости ".
Вера - Ты чего? Что с тобой?
Я - Да... нормально... просто смеюсь.
Он только плечами пожал. Видимо, у меня не улыбка, а оскал был. Но - продолжаю делать вид, что рад-радёшенек. Просто места от счастья себе не нахожу. Отчего, наверное, лицо только ещё сильнее исказилось...
- Пенки, ты как-то странно радуешься! - сказал Пасюкевич. Просекает на свой психологический манер.
Я - А мне что - голым теперь с вами скакать?!! Так лучше будет?!! А?!! А??!!! А???!!!!
Руками машет - Да, нет... я ничего... ничего... Смейся на здоровье!
А во мне уже злость закипает. До предела. Всех бы вас Фреду сдать! Всех!!
- Ну, так идём к большому магу?
Хором - Идём!
Сбавляю обороты.
- Гектор Иванович, тогда ты... наш главный следопыт... Веди!
Не говорить же, что мне память отшибло где этот Фред сидит? Так ведь, други мои? Да и с Пасюкевичем мы всё уже обговорили...
Пасюкевич сразу раcхорохорился. Ну, что он вроде теперь главный.
- За мной, друзья!
Мы было за ним. А у нас на путях новая фигура. Не успели ещё потрохами понять, что иностранец, так он сам:
- Здраствуите! Я есть Густавсон! И я хотел бы предложить вам...
Даже по одёжке видно, что иностранец. Наших сколько в шмотье не одевай - нет, наш человек. Видно. Хоть трижды гламуром стань. Не та закваска. Не ихняя.
Хотя - если брать нас по отдельности - мы особо-то и не выряживались. Главное ведь, чтобы в ногах не тесно было. В одном месте, если конкретно. И чтобы руки каким-нибудь модным прикидом не были скованы. Ими же больше действуешь...
Густавсон не договорил.
Я ему без слов - в чавку. Немотивированная агрессия. Да-с. Хотя... если покопаться... то может быть и мотивированная... Но ведь некогда сейчас сеансы проводить!
У него в руке чемодан. Он с ним и грохается.
3
Но он-то, дурак, грохается, а мы его уже прихватываем.
Как бы затылком об асфальт не грохнулся, иностранщина!
Иной раз и об канвас люди затылком трескаются. А тут - асфальт!
А мы ведь не хулиганьё какое-нибудь. Для нас здоровье человека всегда на первом месте. Поэтому лучше бить в печень, в живот или в солнечное сплетение. Это - хорошие удары. Да и риска меньше, что человек затылок повредит, когда падать будет. От этих ударов от боли сгибаешься... А не назад валишься...
Слава богу, успели! Ухватили Густавсона за грудки. На скамеечку сажаем.
Я - Извините, дорогой Густавсон! Мы просто торопимся... А вы, я вижу, швед?
Кивает. Швед он.
Я - Так мы за добрые отношения между нашими странами!
И остальные то же - Конечно! Россия - Швеция дружба!
Он кивает. Но до конца не просекает. Кровь из носа ручьём.
- Ну... давай, Болтан! Помоги шведу! - это я.
Мне-то Болтан тогда здорово помог.
Cтоит. И не телется. Не понятно. Так ты чего? Ты же гинзирский маг! Нет, не получается! Не может шведу помочь. Может и со мной у него случайно получилось? Или просто кровь сама перестала? Эх, Салобеев!
Я Пасюкевичу - Гектор, водка есть?
- Пенки, зачем водка? Может мне с ним ( кивает на Густавсона ) душевно поговорить? Может у него были какие-нибудь проблемы в детстве? Я могу! Давай-ка вскроем ему подсознание, а?
- Блядь, Гектор Иванович! У него и так уже нос вскрыт! Тащи тряпку и водку!
Тот наконец понял. К себе деранул.
А это сидит. Ничего не понимает. Нос расквашен. Но все вокруг так добры и любезны. Не грабят. Чемодан не отнимают. Никак Густавсон не поймёт нашу русскую душу...
Пасюкевич. С водкой и тряпкой.
- А стакан?
- Стакан?
Я плюнул. Совсем видно в подсознании застрял человек. Бутылку принёс. А стакан забыл. И после этого ты - психолог? Тьфу!
Мы шведу лицо утираем. А кровь всё равно хлещет. Может я там ему чего посерьёзней поломал?...
Ладно. Сую бутылку. Пей!
- Мне пит? А вы меня не будите убиват?
Нет, всё-таки какое о нас мнение в этой недоделанной Европе?!
За человеком ухаживают. Водкой угощают. А он такое несёт?
Мы просто посмеялись над таким заявлением. Он видит - мы смеёмся; и cам засмеялся.
Сидит. Из горла водку пьёт. И, чувствую, душа у него начинает оттаиваеть... Кровь льётся по подбородку... водка льётся на костюм... А он сидит и смеётся! Хороший швед!
Я ему - Ты теперь в России, дядя! Теперь в России! Now!
